Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №8  за 1998 год

Зато доподлинно известно одно: с возвращением иконы тоже связывают избавление от напастей, обрушившихся в XX веке на нашу страну. В общем, есть о чем помолиться в Фатиме и православному россиянину...

В Коимбру мы приехали под вечер. Третий важнейший город Португалии во многом необычен. Он невелик, но набережная реки Мондегу выглядит вполне по-столичному и в то же время своим уютом и миниатюрностью издали напоминает богатый среднеевропейский курорт, типа Карловых Вар. По крутым и узким улицам снуют троллейбусы, которые — где бы их ни встретишь — почему-то сразу вызывают ассоциации с родной страной.

В городе над всем господствует университет: 20 из 100 тысяч обитателей Коимбры — студенты. Причем господствует над городом и в прямом смысле: он находится на горе, в здании бывшей королевской резиденции, которую Жуан III и передал под нужды науки и просвещения.

Коимбрский университет — старейший, а до 1910 года и единственный в Португалии. И мы, приехав в Коимбру, первым делом поспешили наверх, к университету. Его большой двор одним краем открывался на смотровую площадку с видом на реку, за которой над темнеющими в легкой дымке невысокими горами быстро таял закат. А над площадью возвышалась башня с часами, чей звон не только давно уже стал отличительной приметой города, но и вошел в традиции и фольклор местных студентов.

В этих часах есть колокол по прозвищу «Коза». Он не раз становился жертвой студенческих проказ, ибо именно он возвещает о закрытии университета на ночь, а утром — о начале занятий. В конце прошлого века студенты, которые были по горло сыты суровыми университетскими законами, украли «козу», после чего разразился скандал, а колокол пришлось заменить на новый.

Когда мы вошли в университетский двор, он уже «проблеял», так что площадь была пуста. Пока «козочка», как еще его иногда ласково зовут студенты, безмолвствовал, город был в их распоряжении.

По другому склону холма петляли дорожки и стояли камни с выбитыми на них стихами, названиями факультетов, годами и именами. Университет дал миру святого Антония Падуанского, великого поэта Луиса де Камоэнса и диктатора Салазара. Последний, кстати, преподавал в Коимбре, а затем построил новое здание для альма-матер. Это, однако, не помешало университету сохранить вольный дух; и в 60 — 70 годы город захлестывали студенческие волнения, предшествовавшие апрельской революции. Так что в этом аристократическом, академическом и традиционалистском городе слово «демократия» весьма популярно.

По торжественным случаям студенты носят черные плащи-пелерины, которые украшены разноцветными ленточками. Их цвета означают факультет, а количество — год обучения. Но день нашего приезда не был праздничным, а после блеяния «козы» студенты больше думают о веселых посиделках в кабачках и барах, чем о делах академических. В середине мая, после экзаменов, студенты Коимбры сжигают свои ленточки, устраивая шумный праздник, показывая, что на время каникул они — вне зависимости от будущей специальности — просто отдыхающая молодежь. А город пустеет и становится совсем тихим. Так что нам повезло — мы попали в Коимбру еще до сожжения ленточек и на следующее утро смогли увидеть черные плащи, благо студенты пикетировали дороги, собирая подписи протеста против необходимости платить «пропина» — весьма символическую, по здешним меркам, плату за образование.

Поддержанию культурных традиций в Коимбре способствуют так называемые «республики» — некие подобия студенческих общежитий. Как правило, это дома, где живут учащиеся, приехавшие из провинции. В каждой из «республик» есть свой устав, порядки и правила. Причем дети родителей, «приписанных» в свое время к одной из «республик», поступая в университет, поселяются в ней же. Столь же патриотично относится к своим «республикам» и обслуживающий персонал: некоторые работают там по 70-80 лет...

Лишь спустившись с университетского холма, мы вспомнили, что с самого утра ничего не ели.

Ресторан был светлым, веселым и полным молодежи. На посетителях не было ни черных плащей, ни ленточек, но не признать студентов в этом братстве, окружавшем столы с кувшинами домашнего вина, было просто невозможно.

Меню было обычным — жареные сардины, суп «калду верде», свинина по-алентежуански. Единственное, что вызвало наш интерес, был «бифштекс по-демократически». Не знаем, как бифштекс, но обстановка была действительно самая демократичная.

На соседний стол, за которым было особенно весело, подали торт с двумя десятками свечей. И под общее пение «Нарру birthday tо уоu» — на португальском языке — виновник торжества выпустил на них весь запас воздуха из легких. Зааплодировал весь зал, не остались безучастны и мы. И в этот момент поняли, что тоже как-то сами собой стали членами одной большой компании.

Мы   уже   расплачивались,   когда студенты затянули фаду.  В отличие от Лиссабона, где настоящая «судьба» — творчество чисто народное, в Коимбре — фаду прерогатива студенческих ансамблей. И вселенская грусть окрашивается здесь оптимизмом молодости. Говорят, председатель португальского парламента Алмейда Сантуш, учившийся в Коимбре, до сих иногда радует слушателей исполнением фаду.

Бесшабашное   настроение,   когда совсем не хочется смотреть на часы даже в столь позднее время, видимо, передалось и нам, потому что, когда мы наконец вышли на улицу и направились буквально куда глаза глядят, тут-то и оказалось, что мы напрочь забыли, где оставили машину. В общем, заблудились... Мы раза два выходили на одну и ту же площадь и поняли: чтобы выбраться из этого заколдованного круга, надо сперва найти свой ресторан. Но как, если мы даже не запомнили его названия?

И вдруг услышали звуки фаду и, пойдя на пение, увидели знакомые двери. Над дверьми красовалась вывеска — «Демократика». Вот откуда и «экзотическая» строчка в меню!

Найти дорогу от ресторана было проще: мы общими усилиями воссоздали наш путь — налево, налево и направо. И вот уже мы у нашего фордовского «вэна». Слава Богу, мы приехали в Коимбру до того, как здесь сожгли ленточки!

Сколько раз мы слышали: «Север, Север,  Север».   И   погода   там иная — более сырая и прохладная, по сравнению с Алгарве и даже Лиссабоном, и растительность более суровая и менее богатая, и нравы другие, а обычаи — более консервативные. Слышали, что южане завидуют большему экономическому благополучию северян, а северяне гордятся тем, что они, несмотря на заносчивость лиссабонцев, и есть настоящие португальцы, ибо именно на Севере и зародилось первое независимое португальское государство...

Брага — главный город провинции Минью, которая и дала начало Португальскому государству. Именно отсюда росла и крепла в сражениях с маврами и испанцами страна. В ней же находится и первая столица Португалии — Гимараинш. Этот небольшой город, лежащий неподалеку от Браги, гордо именует себя «колыбелью Португалии». Причем это можно понимать и в прямом смысле: именно здесь родился Афонсу Энрикиш, который провозгласил графство Портукале, находившееся между реками Минью и Доуру, королевством Португалия. На Святом холме над городом стоит увенчанная зубцами крепость, где в 1100 году Энрикиш и появился на свет.

Поэтому, приехав под вечер в Гимараинш, мы первым делом и отправились к Святому холму. На его вершину ведет автомобильная дорога, но мы не могли отказать себе в удовольствии прокатиться в кабинке канатки. Успели вовремя: за нами станцию закрыли и предупредили, что вниз мы уже спуститься не сможем, через пять минут подъемник отключают. Отступать было поздно, и мы сначала над красными черепичными крышами окраин города, потом над кронами могучих сосен, а затем над голыми скалами поползли вверх.

Парк вокруг исторической крепости казался вымершим. Живым смотрелся лишь португальский флаг, гордо реявший над ее смотровой башней. Только из ресторанчика по-соседству разбредались, точнее, разъезжались отдельные посетители. Один из них и предложил нас подвезти, когда мы спросили, как нам спуститься вниз. Если бы не он, идти бы нам по бесконечному серпантину.

Обладатель черного «мерседеса» оказался управляющим небольшой швейной фабрики. Именно такие текстильные и обувные предприятия, выросшие в последнее время в городах португальского Севера, и обеспечивают благосостояние их жителям на зависть южанам. Дела идут неплохо, не без гордости поведал мужчина, заказы на фабрике размешают многие фирмы, включая и знаменитый «Адидас».

Машина не оставляла сомнений в материальном благополучии ее владельца, и все же что-то простовато-домашнее сквозило и в облике, и в одежде, и в манерах водителя.